Небольшие по размеру организации (26%) чаще других позитивно оценивают экономическую ситуацию и материальное благополучие граждан как среду, благоприятную для работы НКО. Среди крупных и средних НКО таковых лишь 12%. Вероятно, такие различия объяснимы масштабом работы НКО, когда более крупные организации чаще сталкиваются со сложностями во внешней экономической среде и склонны давать более низкие оценки.

Также различия наблюдается в региональном разрезе – НКО Москвы более критически оценивают экономические условия. Если среди них 67% считает, что они неблагоприятны для работы НКО, то среди региональных организаций таковых заметно меньше – 47%.

Реже других негативные оценки экономическому состоянию дают НКО, работающие с пожилыми людьми и ветеранами (39%). Для примера, более половины (58%) тех, кто занимается инфраструктурными, экологическими проектами, а также НКО, оказывающих социальную поддержку маргинальным группам, негативно оценивают общий экономический контекст для работы НКО.

В 2022 году НКО с высоким уровнем организационного развития чаще, чем с низким, говорили о внешних условиях, способствующих ведению долгосрочного финансового планирования. В текущем году оценки выровнялись – НКО разного размера, уровня оргразвития, типа целевой аудитории с которой работают, в среднем одинаково оценивают внешнюю среду по возможностям вести долгосрочное финансовое планирование.

Аналогично справедливо и для суб-показателей Налоги и льготы и Банковское обслуживание и кредиты. Эти аспекты внешней среды работы НКО воспринимаются и оцениваются НКО практически одинаково, вне зависимости от их организационных характеристик, размера и проч.

Как и в 2022 году более высокую оценку доступности президентских грантов, грантов от региональных и муниципальных органов власти дают НКО, зарегистрированные в регионах, а не Москве. Это может объясняться как большей конкуренцией в столичном регионе за гранты, так и косвенно свидетельствовать о большем внимании ФПГ к поддержке региональных организаций.

Также чаще о недоступности президентских грантов продолжают говорить НКО, работающие в сфере экологии и правозащиты (25%) и организации, работающие с узкими группами благополучателей – бездомными, мигрантами (25%).

В отличие от президентских грантов, НКО Москвы (55%) оценивают доступность частных пожертвований заметно выше, чем региональные организации (40%). Также доступность частных пожертвований выше оценивается крупными по размеру организациями (50%) и имеющими высокий уровень организационного развития (53%), чем небольшими НКО (35%) и теми, кто имеет низкий уровень оргразвития (23%). Аналогичные закономерности проявляются и в оценках доступности пожертвований, собираемых на фандрайзинговых и краудфандинговых платформах.

Основные различия в оценках доступности финансирования от бизнеса и грантов от других НКО связаны с размером НКО и их уровнем организационного развития. Так, НКО небольшого размера (25%) и низкого уровня организационного развития (23%) реже говорят о доступности финансирования от бизнеса, чем крупные НКО (50%) и имеющий высокий уровень оргразвития (43%).

Также о более высокой доступности финансирования со стороны бизнеса и грантов других НКО чаще говорили НКО, работающие в области социальных услуг и медицинской помощи и помогающие целевой аудитории детей. Те же, кто работает в области культуры, образования, спорта, кто оказывает поддержку пожилым и ветеранам более негативно оценивают доступность данных источников финансирования.

Недоступность помещений для работы организации чаще отмечается небольшими (55%), чем средними (43%) или крупными по размеру организациями (33%).

Недоступность рекламных площадей более актуальная для НКО Москвы (53%), чем региональных организаций (37%).

НКО Москвы более позитивно оценивают количество людей, готовых работать в секторе (41%), чем региональные организации (29%), однако в оценках того, насколько легко найти квалифицированных сотрудников они сходятся – сделать это достаточно сложно.

Сложнее всего с поиском квалифицированных сотрудников у крупных НКО – только 3% согласны с тем, что найти таких людей можно легко.

Более высокая оценка неготовности людей работать в организациях некоммерческого сектора отмечается среди НКО, помогающих узким группами благополучателей (53%). Работа с стигматизированным в обществе группами бездомных, ВИЧ-позитивных, мигрантов формирует более сложный внешний контекст для поиска потенциальных сотрудников.

Организации, работающие более 20 лет (51%) и крупные по размеру (44%), чаще других оценивают социальный климат для работы НКО как неблагоприятный. Таких же позиций придерживаются правозащитные и экологические организации (46%) и работающие с мигрантами, бездомными, ВИЧ-позитивных (46%).

Чаще социальный климат называют благоприятным для работы НКО организации из сферы образования, культуры, спорта (43%) и те, кто работает с пожилыми, ветеранами труда и войны (42%).

НКО, которые напрямую сами не работают социально уязвимыми группами населения, реже остальных говорят, что люди воспринимают работу НКО как важную и полезную (22% против 39-44% среди НКО, работающих с другими целевыми аудиториями). Они же заметно реже считают, что НКО имеют хорошую репутацию в обществе (19%).

Чаще остальных положительно оценивают политическую ситуацию небольшие организации (33%), а среди крупных НКО таковых лишь 16%.

НКО, работающие с пожилыми, ветеранами труда и войны заметно чаще дают положительные оценки политической ситуации для работы НКО (35%). Организации, работающие с другими целевыми группами, оценивают ситуацию в целом одинаково – каждая четвертая НКО (23-24%) дает положительные оценки.

НКО с высоким уровнем организационного развития чаще говорят о том, что власти ценят их работу и экспертизу (31%), чем НКО с низким уровнем (20%). Вероятно, это отражает их больший вес во взаимодействиях с органами власти, по сравнению с тем, который имеют менее опытные и продвинутые НКО.

О работающем профессиональном сообществе чаще говорят НКО, работающие с детьми. Они чаще остальных согласны с тем, что НКО делятся опытом между собой (66%).

Региональные НКО заметно чаще говорят о профессиональном сообществе в терминах адвокации – профессиональных ассоциациях и организациях, которые представляют и защищают интересы НКО (40%). Среди московских НКО таких только 28%. С одной стороны это может указывать на развитость и силу сообщества на региональном уровне, а с другой – на раздробленность сектора и отсутствие профессиональной самоидентификации, достаточной для создания действующих профессиональных ассоциаций на федеральном уровне.

Ситуация с открытостью бюджетных организаций к НКО и их готовностью размещать информацию о некоммерческих организациях отличается по оценкам региональных и московских НКО. Региональные организации намного чаще говорят об открытости бюджетных организаций, чем московские (42% и 23% соответственно). Аналогично, небольшие организации чаще говорят об открытости бюджетных учреждений, чем средние и крупные по размеру НКО (41% и 31% соответственно). Вероятно, это связано с тем, что и небольшие региональные НКО, и бюджетные учреждения (библиотеки, школы) ориентированы на одни и те же целевые аудитории, чаще пересекаются в работе и поэтому больше открыты к взаимодействию друг с другом.

Как и в 2022 году региональные НКО выше оценивают доступность и открытость СМИ, чем московские организации. В регионах чаще чем в Москве НКО говорят о готовности СМИ бесплатно размещать информацию (21% и 8%). Это может говорить как о более простом выходе на СМИ в регионах, так и о недостатке контента и материалов от региональных НКО, а также – о высокой конкуренции среди московских организаций в информационном поле.

Ожидания опрошенных НКО относительно ситуации в некоммерческом секторе различаются среди организаций разного региона, размера и направлений работы.

Региональные организации чаще московских говорили о положительных ожиданиях. Такие оценки дают больше трети региональных НКО (37%), а среди московских – только 22%. НКО Москвы более пессимистичны. Больше трети из них считает, что дела в секторе станут хуже (37%), а среди региональных таких 25%.

Небольшие организации, как и в других оценках, менее пессимистичны, чем средние и крупные НКО. Если среди небольших НКО негативные прогнозы дает только каждая пятая НКО (19%), то среди средних и крупных таких 38%.

Различия заметны и в ответах НКО, работающих с разными целевыми группами. Те, кто работают с пожилыми, ветеранами труда и войны, заметно чаще высказывают позитивные ожидания на будущее (45%), чем остальные НКО. Меньше всего доля оптимистов среди организаций, работающих с узкими социальными группами – мигрантами, беженцами, ВИЧ-позитивными (22%).